преобладающей "норме", - говорит Карпентер.
В совокупности эти ошибки создают впечатление, что новый раунд QE будет экстренной мерой, которая быстро подстегнет рост и создаст рабочие места, а затем будет отменена, чтобы все вернулось на круги своя. Если бы это было так, то количественное смягчение стало бы таким же инструментом, как и другие, используемые ФРС, например снижение процентных ставок, который можно было бы навязать, а затем быстро отменить при изменении условий. На самом деле все оказалось наоборот. Искажения, вызванные количественным смягчением, были глубокими и продолжительными, а программа, будучи запущенной, по сути, никогда не заканчивалась.
Эти ошибки в прогнозировании не были единичным случаем. Центральные банки по всему миру постоянно вводили себя в заблуждение относительно последствий количественного смягчения. Согласно исследованию Национального бюро экономических исследований, проведенному в 2020 году, банки переоценивали положительное влияние QE на общий объем экономического производства , если сравнивать с результатами исследований, проведенных сторонними учеными. А исследователи центральных банков, которые сообщали о большем эффекте от количественного смягчения, как правило, быстрее продвигались по карьерной лестнице, говорится в исследовании. Это могло быть связано с тем, что исследователи отчитывались перед теми самыми руководителями центральных банков, которые продвигали эти программы.
Этот прогноз помог Бернанке доказать, что FOMC берет на себя лишь ограниченные и гибкие обязательства. Однако другие члены комитета все равно отнеслись к плану весьма критически. Деннис Локхарт, президент ФРС Атланты, был явно раздосадован. "У меня есть некоторые сомнения по поводу того, чтобы идти по пути нового [QE]", - сказал он. "На этот раз, как мне кажется, мы столкнулись с более традиционной проблемой недостаточного спроса, и я не уверен, что снижение общих рыночных ставок будет стимулировать значительную кредитную экспансию и расходы".
Сандра Пианальто, президент ФРС Кливленда, заявила, что еще один раунд количественного смягчения не поможет так же сильно, как предыдущие, и что его будет трудно прекратить после начала.
Эти аргументы были скромнее аргументов членов ФРС без права голоса, таких как Ричард Фишер и Эстер Джордж, которая сменила Тома Хенига на посту президента ФРС Канзас-Сити. Они утверждали, что план будет неэффективным, что выйти из него будет сложно, и что ФРС накапливает долгосрочные риски, которые трудно измерить, не говоря уже о смягчении последствий.
Ответ Бернанке на эти опасения был таким же, как и после финансового кризиса. ФРС должна была набраться смелости и начать действовать. Конгресс явно сидел в стороне. Рост экономики был медленным. Польза от количественного смягчения может быть небольшой, но если у ФРС есть возможность получить даже небольшие преимущества, то она обязана это сделать. "Мы хотим убедить наших коллег, и это, конечно, похвально", - сказал он. "Но дело в том, что никто точно не знает, что именно сдерживает экономику, каковы правильные ответные меры и как будут работать наши инструменты".
Бернанке признал, что очередной раунд количественного смягчения - это, по сути, "выстрел в пресловутую темноту". Но он считал, что есть риск не сделать этот выстрел. И, что не менее важно, все они должны поддержать его выстрел в темноте, если он будет сделан. "Я думаю, что для нас будет очень важно сплотиться, чтобы поддержать все наши усилия", - сказал он. Голосование в тот день было привычным. Несмотря на свои опасения, одиннадцать членов FOMC проголосовали за план. Только один проголосовал против. Единственный несогласный голос на этот раз принадлежал Джеффри Лакеру, президенту ФРБ Ричмонда. Несогласие Лэкера не имело особого значения. Его можно было объяснить как упрямые действия раздражительного президента регионального банка. Важен был тот факт, что такие главы ФРС, как Бетси Дьюк и Джей Пауэлл, поддержали план.
Дьюка переубедили, потому что вариант B был составлен таким образом, что обеспечивал ФРС гибкость. Вариант не устанавливал дату окончания или конкретный объем покупки облигаций, что давало FOMC возможность либо активизировать программу, либо сократить ее в зависимости от состояния экономики. "Я искренне верила, что это временная программа и что наш баланс вернется [к нормальному состоянию]", - вспоминала она позже.
Почти сразу же выяснилось, что она ошибается.
Когда ФРС объявила, что ее программа QE будет бессрочной, инвесторы с Уолл-стрит восприняли эту двусмысленность как сигнал о том, что ФРС планирует пойти на большие свершения. Уже через три месяца после начала реализации этого плана стала очевидной фундаментальная ошибка ФРС. К январю средний дилер на Уолл-стрит ожидал, что ФРС продолжит скупку активов до конца 2013 года, купив в течение года ценных бумаг на сумму около 1 трлн долларов. В действительности же ФРС планировала приобрести в этом году лишь около 500 миллиардов долларов и планировала делать покупки только до июня.
Это особенно огорчило Бетси Дьюк. Она проголосовала за программу только потому, что верила, что она будет ограниченной. Теперь же рынок ожидал чего-то гораздо большего. "Мы смирились с программой в пятьсот миллиардов долларов, но никто на рынках никогда не знал, что это была программа в пятьсот миллиардов. Она сразу же переросла в триллион, один к одному триллион", - вспоминал позднее Дьюк. Если бы ФРС придерживалась своего первоначального плана, это было бы разочарованием, и рынки могли бы упасть".
Это поставило FOMC перед выбором. Комитет мог либо расширить программу, либо сказать инвесторам, что они ошиблись. "Либо мы получим программу, которую никогда не планировали, потому что не хотим разочаровывать рынки, либо рынки будут разочарованы размером программы. Одно из этих событий должно было произойти", - сказала Дьюк. Она знала, что некоторые члены FOMC, например Джанет Йеллен, были бы не против третьего раунда количественного смягчения на 1 триллион долларов. Но Дьюк так не считала.
Джей Пауэлл, как стало ясно, тоже. На заседании FOMC в январе 2013 года Пауэлл отказался от своего сдержанного тона. Вместо этого он выступил с предупреждением об опасностях и искажениях количественного смягчения, которое было резким и даже ужасающим по своей сути. Пауэлл заявил, что ФРС потенциально может создать пузырь активов на рынках долговых обязательств, таких как корпоративные облигации и кредиты с заемным капиталом. И коррекция, когда она наступит, может нанести глубокий ущерб. "Многие ценные бумаги с фиксированным доходом сейчас торгуются намного выше фундаментальной стоимости, и возможная коррекция может быть масштабной и динамичной", - сказал он. Язык был сдержанным, но смысл - нет. Пауэлл явно говорил о том, что ФРС, возможно, закладывает фундамент для еще одного финансового краха (или "крупного и динамичного" события, как он выразился).
Это было примерно в то время, когда Дьюк и Пауэлл объединились, чтобы противостоять Бернанке. К ним
